Историческая слизь протекает в пойме детских воспоминаний,
орашая субъективное подсознание, забывая о содержании и сознательно
уничтожая форму, тем самым, обеспечивая себе алиби на будущее.
Два берега никогда не касаются друг друга, хотя рождены из лона одного
истока и даже нравственное принуждение не в силах зачеркнуть тончайшую
нить эротических грёз пробивающихся на поверхность чистейшей ключевой
водой, оплодотворившей все начала.
Силлогизм осеннего пространства протекает в определённом русле
паводка, засыпая пеплом созжённых теней неиссякающие источники
культурных пиллигримов, обсиженных канализационными люками, словно
дикими альпийскими тюльпанами, пахнущими стеклом, вызывая столь
долгожданное уютное чувство домашней тошноты.
А по берегам дребезжащей психики возвышается унизительно леденцовая
злоба, пьянящая страну грязными пятками великих людей, оставляющих
свои экскрименты в родниковых ключах народной дихитомии.
Обманчивым потокам решительного отрицания остаётся всё меньше места в
дельте творческого опыта, а не деликатная бесцеремонность,
облачившаяся в мундиры бестактной преступности, всеми силами пытается
навязать противозачаточные оковы, подтверждая тем самым собственное
интеллектуальное бессилие.
Автодидактика убогих не повернёт реки вспять, и уродство подхалимских
мостов лести не принесёт перемирия, так как секунданты истории уже
несутся к месту творческого происшествия в своих одноместных ковчегах.
Платон Сильвестров.